Вообще по папиной части корни у меня удивительные. Прапрадедушка Исай, живший в Белоруссии и бывший вполне земным человеком и зажиточным мельником, родил прадедушку Лёву — непутёвого бродягу, жившего зачастую случайными заработками и кочевавшего по всей черте оседлости, а после революции — и за её пределами. Прабабушка Софья любила и его и терпела, а география их перемещений видна в дедушкиных анкетах и автобиографиях — Украина, Ташкент, Казань, Ленинград… Дедушку они родили в Алчевске и в конце концов осели в Баку, на родине прабабушки.
По бабушкиной линии все ещё интереснее — бабушка происходила из польского дворянского рода Квятковских. В семье бытует легенда о том, что в Сибирь Квятковские были сосланы за поддержку Польского восстания 1830−31 годов. Как бы там ни было, бабушкин прадедушка, Александр Васильевич, родившийся в семье потомственных дворян Витебской губернии, по собственной просьбе был переведен в 1835 году на службу в Томскую губернию, где дослужился до чина титулярного советника, а в 1860 году был назначен почетным смотрителем Томского уездного училища. Женатый на дочери купца Тимофея Боровкова, одного из первых основателей золотых приисков в Енисейской губернии, он и сам, выйдя в отставку, завел золотоносные прииски. Его жена, Аполлинария Тимофеевна, была кузиной известного томского золотопромышленника и мецената Ивана Дмитриевича Асташева, коллежского советника, члена томской масонской ложи «Восточного светила», одним из основателей которой был декабрист Гавриил Степанович Батеньков. Гавриил Степанович был частым гостем в томском доме Квятковских, которые активно общались с политическими ссыльными. Живший тогда в Томске Михаил Александрович Бакунин тоже чувствовал себя у них как дома — до такой степени, что женился на племяннице Александра Васильевича, Антонине Ксаверьевне Квятковской. У них родились трое детей — сын и две дочери, София и Мария. Мария стала профессором химии в Неаполитанском университете, у Софии в браке с хирургом Джузеппе Каччиополли родился сын Ренато, ставший знаменитым математиком и антифашистом.
Видимо, атмосфера вольнодумства была в доме ощутимой — двое из сыновей Квятковских (в семье было семь сыновей и три дочери), Александр и Тимофей, стали революционерами. И это несмотря на то, что Александр Васильевич, в отличие от брата Ксаверия, всячески соблюдал «приличия» — принял православие и к своим ссыльным соотечественникам относился настороженно, опасаясь подозрений в симпатиях к «бунтовщикам».
Самый известный из сыновей, Александр Александрович Квятковский, мой двоюродный прапрадедушка, после раскола партии «Земля и воля», состоявшегося при активном его участии, стал одним из основателей секретной террористической группы «Свобода или смерть», а затем и «Народной воли», войдя в ее Исполнительный комитет. За участие в подготовке двух покушений на императора Александра II он был приговорен к повешению в Петропавловской крепости вместе с другими четырьмя активными участниками знаменитого «Дела шестнадцати». Несмотря на ожидаемый приговор, мой прапрадедушка выступил на процессе с программной революционной речью. Александр помиловал трех из пяти приговоренных, и 4 ноября 1880 года, в 8 часов 10 минут утра, на Иоанновском равелине Петропавловской крепости повешены были только двое: социалисты-революционеры Александр Александрович Квятковский и Андрей Корнеевич Пресняков.
Эта казнь не остановила других Квятковских — революционной деятельностью продолжили заниматься сестра Юлия, много лет прожившая в Кишинёве и основавшая первую в Бессарабии глазную клинику, и брат Тимофей, а потом и сын самого Александра — тоже Александр Александрович. «Мой милый, дорогой мальчик, целую тебя тысячу раз. Не могу сказать тебе — старайся походить на меня. Но скажу тебе: уважай то, что я уважал, и люби то, что я любил. Это тебе моё отцовское завещание. Мать тебе объяснит это», — писал Александр Квятковский в предсмертной записке своему сыну. Сын сделал все, чтобы походить на отца. Он стал участником Первой русской революции, искровцем, входил от большевиков в состав ЦК РСДРП, был близким товарищем Красина и Рыкова, тесно общался с Лениным и возглавлял в начале 20-х в Англии крупную советскую внешнеторговую компанию «Arcos Ltd.», имевшую даже свой собственный банк. Кончилось все, конечно же, плохо — в 1925-м он был отозван в Москву и в 1927-м приговорен к 10-летнему тюремному заключению.
В середине 60-х мой папа со своим двоюродным братом Вячеславом Квятковским, гуляя по Питеру, зашли в Петропавловскую крепость и решили разыграть директора музея, рассказав о том, что они — по поручению бабушки — пришли узнать, почему в крепости до сих пор не установлен памятник их легендарному родственнику. Узнав фамилию родственника, директор начал так усердно оправдываться перед юношами за это недоразумение, возникшее по причине недостаточного финансирования музея, что им стало совершенно неловко.
Прямые мои предки по папиной линии политической деятельности предпочли научную. Прадедушка Михаил Тихонович после окончания Императорского университета святого Владимира в Киеве работал преподавателем учительской семинарии в воспетых Гоголем Великих Сорочинцах Полтавской губернии. В 1914 году вместе с директором семинарии, А. К. Волниным, он переехал в Полтаву и поступил учителем математики в только что открытый Полтавский учительский институт, одним из первых студентов которого был Антон Семенович Макаренко. В общем, прадедушка был педагогом у великого педагога.
Позже, уехав в Подмосковье, он продолжил преподавательскую карьеру, стал профессором математики и заслуженным гидрометеорологом СССР.
Оба брата моей бабушки стали учёными. Дедушка Женя — выдающимся геохимиком, профессором, заведующим кафедрой в Ленинградском горном институте, воспитавшим сотни учеников; дедушка Волик, он же Всеволод Михайлович, доцентом кафедры электротехники того же ЛГИ. Родившийся до революции дядя Волик (так называет его папа, так привык называть и я) ещё был записан в родословную книгу как потомственный дворянин. Бабушке с этим уже не повезло — она родилась в конце октября 1918-го, причём родителям, Михаилу Тихоновичу и Екатерине Наумовне, пришлось перед её рождением уехать из Полтавы в более тихое место. Бабушка родилась в местечке Дубова под Уманью. На то было несколько причин. Выжить в раздираемой гражданской войной Украине было гораздо проще в глуши, кроме того, врачом в земской больнице Дубовой работал брат Михаила Тихоновича, Алексей. Он же — вместе с женой, Марией Домиановной — и стал бабушкиным восприемником, то есть крёстным.