РАССВЕТ С ДЖОЙСОМ
Дублин
All photos by Evgeniy Demenok
Обычно я встречаю рассвет в постели, во сне, и редко бываю разочарован.
Однако сегодня всё пошло не так, как обычно. Сегодня я встретил рассвет в Дублине, у памятника Джойсу.
Собственно говоря, что нужно для того, чтобы встретить рассвет в Дублине, у памятника Джойсу? Если честно, немногое. За несколько дней до этого нужно приехать в Килкенни, небольшой ирландский городок, на международную журналистскую конференцию. В последний вечер конференции, когда мэр города прямо в городском замке организует для вашей группы банкет, нужно встать и уйти посреди самого разгара веселья, не обращая внимания на ирландцев с англичанами, которые находятся уже на высшей стадии веселья и поют наперебой народные песни. Всё это потому, что завтра в четыре часа утра у вас автобус в аэропорт. Потом нужно грустно брести в отель и с завистью смотреть на весёлых девчонок, которые в коротких лёгких платьях толпятся у пабов, не замечая того, что на улице почти ноль градусов, и на их совсем уже весёлых парней, отмечающих победу сборной Ирландии по регби над новозеландцами. Из дверей пабов будет греметь отличный рок, но это всё не для вас. Придя в номер, нужно сложить вещи и забыться на несколько часов тревожным сном. Ах, да - забыл сказать, - для того, чтобы всё это случилось, нужно перед этим сглупить и взять обратный билет на неудобное утреннее время, - специально, чтобы пропустить экскурсию в Дублин, на которую поедет вся оставшаяся группа.
Проделав всё это в точности, в четыре часа утра я уже сидел в автобусе, едущем в Дублинский аэропорт. Очень хотелось спать, но пришлось всю дорогу болтать с водителем, который рассказал о том, как с шести лет воспитывался в монастыре, так и не окончил школу и встретил свою жену-филиппинку не где-нибудь, а в Иерусалиме.
Через полтора часа я уже был в аэропорту. До вылета оставалось почти шесть часов, у входа в аэропорт стояла вереница такси, а мне не терпелось увидеться с Джеймсом Джойсом.
Однако сегодня всё пошло не так, как обычно. Сегодня я встретил рассвет в Дублине, у памятника Джойсу.
Собственно говоря, что нужно для того, чтобы встретить рассвет в Дублине, у памятника Джойсу? Если честно, немногое. За несколько дней до этого нужно приехать в Килкенни, небольшой ирландский городок, на международную журналистскую конференцию. В последний вечер конференции, когда мэр города прямо в городском замке организует для вашей группы банкет, нужно встать и уйти посреди самого разгара веселья, не обращая внимания на ирландцев с англичанами, которые находятся уже на высшей стадии веселья и поют наперебой народные песни. Всё это потому, что завтра в четыре часа утра у вас автобус в аэропорт. Потом нужно грустно брести в отель и с завистью смотреть на весёлых девчонок, которые в коротких лёгких платьях толпятся у пабов, не замечая того, что на улице почти ноль градусов, и на их совсем уже весёлых парней, отмечающих победу сборной Ирландии по регби над новозеландцами. Из дверей пабов будет греметь отличный рок, но это всё не для вас. Придя в номер, нужно сложить вещи и забыться на несколько часов тревожным сном. Ах, да - забыл сказать, - для того, чтобы всё это случилось, нужно перед этим сглупить и взять обратный билет на неудобное утреннее время, - специально, чтобы пропустить экскурсию в Дублин, на которую поедет вся оставшаяся группа.
Проделав всё это в точности, в четыре часа утра я уже сидел в автобусе, едущем в Дублинский аэропорт. Очень хотелось спать, но пришлось всю дорогу болтать с водителем, который рассказал о том, как с шести лет воспитывался в монастыре, так и не окончил школу и встретил свою жену-филиппинку не где-нибудь, а в Иерусалиме.
Через полтора часа я уже был в аэропорту. До вылета оставалось почти шесть часов, у входа в аэропорт стояла вереница такси, а мне не терпелось увидеться с Джеймсом Джойсом.
~
Как шутят мои израильские друзья: «Вообще-то нас меньшинство, но в каждом конкретном случае большинство». Ну правда ведь. Из Праги, главным писателем в которой был еврей Кафка, я прилетел в Дублин, главным героем главного романа о котором стал еврей Блум. Приятно, чёрт побери.
Таксист из Пакистана сначала не понял, куда я еду, и останавливался у нескольких отелей на O'Connell street. Наконец, решив, видимо, что я сумасшедший, высадил меня у новой достопримечательности – Дублинской иглы. Я даже не понял сначала, что это такое. Огромная серебристая колонна уходила ввысь, прямо в тёмное небо, и вершины её не было видно. Жутковатое и одновременно прекрасное зрелище. Я вспомнил индийских факиров, показывавших публике фокус с канатом, поднимающимся в небо - они лезли по нему вверх и пропадали в облаках.
Лезть вверх по Дублинской игле в мои планы не входило. Меня ждал Джойс.
Он стоял совсем рядом, за зелёной информационной будкой, и даже немного выглядывал из-за неё. Между нами было всего несколько метров.
Неужели всё так просто? Неужели можно сделать несколько шагов и увидеть его, щеголевато опирающегося на трость, с задранным кверху подбородком, задумчиво и высокомерно глядящего на мир? Нет, это не для меня. В конце концов, ещё слишком темно, чтобы видеться с Джойсом. Он может просто не узнать меня в такой темноте.
Я решительно перешёл на другую сторону улицы, не спеша рассмотрел здание почты и пошёл к реке Лиффи.
Таксист из Пакистана сначала не понял, куда я еду, и останавливался у нескольких отелей на O'Connell street. Наконец, решив, видимо, что я сумасшедший, высадил меня у новой достопримечательности – Дублинской иглы. Я даже не понял сначала, что это такое. Огромная серебристая колонна уходила ввысь, прямо в тёмное небо, и вершины её не было видно. Жутковатое и одновременно прекрасное зрелище. Я вспомнил индийских факиров, показывавших публике фокус с канатом, поднимающимся в небо - они лезли по нему вверх и пропадали в облаках.
Лезть вверх по Дублинской игле в мои планы не входило. Меня ждал Джойс.
Он стоял совсем рядом, за зелёной информационной будкой, и даже немного выглядывал из-за неё. Между нами было всего несколько метров.
Неужели всё так просто? Неужели можно сделать несколько шагов и увидеть его, щеголевато опирающегося на трость, с задранным кверху подбородком, задумчиво и высокомерно глядящего на мир? Нет, это не для меня. В конце концов, ещё слишком темно, чтобы видеться с Джойсом. Он может просто не узнать меня в такой темноте.
Я решительно перешёл на другую сторону улицы, не спеша рассмотрел здание почты и пошёл к реке Лиффи.
 |  |
Должен вам сказать, что в начале шестого утра в центре Дублина довольно многолюдно. Кто-то, пошатываясь, бредёт домой из пабов и клубов. Может, не домой, а на поиски новых приключений. Кто-то деловито и быстро идёт по своим делам. Кто-то копается в мусорных урнах и проверяет, не осталось ли чего в валяющихся под ногами пивных банках. Кто-то, плотно замотавшись в мешок, спит у дверей модных магазинов. А кто-то громко кричит и пролетает прямо над головой, а потом без страха и стеснения обследует лежащие на тротуарах бумажные пакеты из МакДональдса и Бургер Кинга. В Дублине огромное множество чаек. Наверное, они уже разучились ловить рыбу.
Вдали, за рекой, занимался рассвет. Нужно было спешить назад.
Я боялся опоздать, но Джойс ждал меня на том же месте. Мы поговорили один на один – в такое время к нему редко кто заходит; на прощание я пожал его жилистую руку.
Потом я гулял по городу, удивлялся пальмам, разбросанным в кадушках по всему центру, и особенно на набережной – видимо, каждый город хочет хоть немного побыть Каннами. Дышал воздухом, напоенным свежим запахом моря, чарующими запахами еды и ещё чего-то невыразимо прекрасного. Эти самые чарующие запахи еды привели меня в конце концов в кафе при Castle hotel – всё равно расположенный напротив Литературный музей был в это время закрыт. Съев ирландский завтрак, ничем практически не отличающийся от английского (тут надо быть осторожным, ирландцы могут обидеться), я понял, что американский завтрак – сильно ухудшенная его копия. Как могут американцы есть эти ужасные, зажаренные до черноты тонкие сосиски – ума не приложу.
Когда я вышел из кафе, над городом сияло солнце. O'Connell street была заполнена туристами, двухэтажные туристические автобусы манили к себе, но мне пора было отправляться в аэропорт. Уезжать было бессмысленно, но необходимо.
Вдали, за рекой, занимался рассвет. Нужно было спешить назад.
Я боялся опоздать, но Джойс ждал меня на том же месте. Мы поговорили один на один – в такое время к нему редко кто заходит; на прощание я пожал его жилистую руку.
Потом я гулял по городу, удивлялся пальмам, разбросанным в кадушках по всему центру, и особенно на набережной – видимо, каждый город хочет хоть немного побыть Каннами. Дышал воздухом, напоенным свежим запахом моря, чарующими запахами еды и ещё чего-то невыразимо прекрасного. Эти самые чарующие запахи еды привели меня в конце концов в кафе при Castle hotel – всё равно расположенный напротив Литературный музей был в это время закрыт. Съев ирландский завтрак, ничем практически не отличающийся от английского (тут надо быть осторожным, ирландцы могут обидеться), я понял, что американский завтрак – сильно ухудшенная его копия. Как могут американцы есть эти ужасные, зажаренные до черноты тонкие сосиски – ума не приложу.
Когда я вышел из кафе, над городом сияло солнце. O'Connell street была заполнена туристами, двухэтажные туристические автобусы манили к себе, но мне пора было отправляться в аэропорт. Уезжать было бессмысленно, но необходимо.
